Григорий Дронов: «В 2017-м после травмы меня еле донесли до скорой»

21-летний воспитанник «Магнитки» — один из самых перспективных российских защитников, выступающий на родине. Григорий Дронов всю карьеру провёл в уральском клубе, дебютировав в КХЛ в 18 лет. Два года назад Григорий получил тяжёлую травму ноги, из-за которой остался практически на год без хоккея. В декабре 2018-го он сломал ключицу и выбыл на полтора месяца. В нынешнем сезоне защитник справился со всеми проблемами и стал основным игроком команды Ильи Воробьёва.

— Григорий, начнём с приятного. Какие ощущения от первого вызова в главную сборную страны?

— Сначала я поехал в олимпийскую, но потом позвонили и сказали, что есть возможность попасть на Кубок Первого канала. Конечно, это было неожиданно. Был очень рад, что меня заметили и оценили.

— Нынешний сезон для «Магнитки» — сплошные «качели». Самое сложное время в вашей карьере, если не говорить о травмах?

—Первый раз на моей памяти команда так много проигрывает. Но, считаю, это тоже опыт, через такое нужно пройти всем.

— Несмотря на трудности «Металлурга», вы проводите хороший сезон. У вас лучший показатель полезности в команде.

— Я не думаю о своей статистике, просто стараюсь сыграть полезно. Скорее всего, я повзрослел, потому и пришёл результат. Стараюсь учиться у каждого тренера и партнёра. Та же поездка в сборную дала новый опыт. Я не хочу стоять на месте, нужно постоянно прогрессировать. Несмотря на неплохую статистику, мне бы хотелось большего. Хочу надёжно играть во всех зонах. Считаю, что в наше время защитник должен быть «двусторонним» и успевать везде.

— В начале чемпионата у вас была драка с нападающим «Витязя» Йоонасом Няттиненом, в которой вы уступили. Первый бой во взрослом хоккее?

—Да это даже дракой особо не назовёшь. Сцепились, пободались - и всё.

— Няттинен вас быстро на лёд повалил. Оказались не готовы к этому?

— Да я сам упал, стоял на коленях, а он подбежал. Попытался встать, но мы сразу сцепились... Хотел нанести нормальный удар, но получилось, что ударил куда-то за шиворот. В итоге Няттинен на меня упал.

— Вообще к дракам у вас какое отношение?

— Это нормально. Когда что-то не нравится, мужики могут подраться.

— Боксом никогда не занимались?

— Одно лето занимался, но потом закончил. Тяжело совмещать два вида спорта. Я всегда хотел в хоккей играть, а не драться. В детстве стычки тоже были, но плохо их помню.

— Увольнение Йозефа Яндача после трёх матчей в начале сезона для вас стало удивлением?

— Нам надо было не удивляться, поскольку всё бывает в спорте, а работать дальше, находить общий язык с новым тренером и начинать побеждать.

— Говорят, что всё пошло наперекосяк из-за неудачных сборов Яндача. Не был заложен фундамент «физики», и пошло-поехало… Действительно летом было мало работы?

— Я бы не сказал. Нагрузки были приличными. Не знаю, почему - пошли травмы. Но не могу сказать, что это всё из-за подготовки.

— У вас проблемы с «физикой» в начале осени были?

— Да не особо. У меня всегда график одинаковый. Заканчивается сезон, я неделю-две отдыхаю и продолжаю дальше работать. Меня летняя подготовка Яндача в этом сезоне вполне устроила, правда, до этого ещё занимался с личным тренером.

Нужно было выбирать: идти ли в спортивный класс, или нет. Если нет – у отца была мысль отдать меня в строительное училище.

— Разве хватает пары недель на отдых?

— Пока молодой, надо как можно больше работать. Отдохнуть ещё успею.

— Я слышала мнение, что Илья Воробьев довольно лояльный и мягкий тренер. Как вы считаете?

— Он очень справедливый. Когда надо - может сильно поругать, когда надо — похвалить. Не могу назвать его мягким.

— Вас ругал?

— Бывало. Но ничего страшного в этом нет. Это для того, чтобы я лучше играл.

— У «Металлурга» был очень успешный октябрь, но потом пошли поражения. С чем связываете спад?

— В октябре поняли, что нужно делать для побед, исправили ошибки. Когда делаешь правильные вещи – приходит уверенность. Из зоны шайбу уже не выбрасываешь, держишь... А вообще, уверенность очень непросто вернуть.

— Были командные собрания без тренеров?

— Да, собирались. Никто не кричал ни на кого, просто пообщались, чтобы сплотиться. У нас в команде каждый может высказать своё мнение.

— Вы всю карьеру провели в системе «Металлурга». В юности представляли, что будете играть с Мозякиным, Кулеминым?

— Не припомню... Но я всегда хотел играть в «Магнитке», никуда больше не тянуло.

— Помните времена, когда Малкин играл?

— Только в локаутный сезон, а его выступления до отъезда в «Питтсбург» не помню.

— За автографом не гонялись?

— Нет, такой цели никогда у меня не было, только клюшки мы просили. В детской школе их тогда ещё не выдавали.

— Папа рассказывал, почему решил отдать вас в хоккей?

— У него не получилось стать спортсменом, а его лучший друг играл. Вот и решили меня отдать. Плюс - для здоровья полезно.

Я от боли начал ползать по льду. Не понимал, что происходит. Ощущение было, как будто ногу разрезали пополам. Меня ели донести до кареты Скорой помощи, там обезболивающее вкололи и отошло. Видео, конечно, страшное.

— В каком возрасте поняли, что с хоккеем всё серьёзно?

— Наверное, когда заканчивал девятый класс. Нужно было выбирать: идти ли в спортивный класс, или нет. Если нет – у отца была мысль отдать меня в строительное училище. Я сказал, что хочу заниматься спортом, хоть тогда дела в хоккейной школе шли не очень. Папа спросил: «Ты готов пойти до конца?». Я ответил утвердительно.

— Хотели когда-нибудь бросить хоккей?

— Был момент, когда меня заставляли ходить на тренировки. Не помню, в каком возрасте, но даже до слёз доходило. Некоторые родители в таких случаях не настаивают, но мои – другое дело. Я перетерпел, втянулся, и потом начал ходить уже с удовольствием.

— Амплуа сразу выбрали?

— Первый тренер определил в оборону, и я оттуда больше не выбирался. Вообще в нападение особо никогда и не рвался.

— На кого равнялись?

— Кумиров у меня не было, плакаты хоккеистов в комнате не висели. Но, конечно, смотрел хайлайты. Одно время следил за Овечкиным, за Малкиным.

— А за защитниками?

— Нет, тогда ещё не особо понимал роль защитника. Может, раз видел подборку силовых приёмов Емелина, но пристально не следил.

— Хотелось бы играть в такой же силовой хоккей, которым так знаменит Емелин?

— Силовой приём должен быть сделан вовремя и чисто. Не вижу смысла в том, чтобы просто разбежаться и кого-то ударить. Когда есть возможность, я, конечно, его проведу. Но бегать и рубиться в тело «без головы» не буду.

— Назовите трёх лучших защитников современности.

— Хедман, Йоси и Джон Карлсон. Последний не только набирает очки на уровне лучших бомбардиров, но и в защите шикарно отрабатывает в этом сезоне. А на это мало, кто обращает внимание.

— Вам всего 21 год, а за плечами три серьёзные травмы.

— Никогда бы не подумал, что со мной так будет. Видел, что в интернете пишут: столько травм, угроза карьере и так далее... Но я думаю, это лишь стечение обстоятельств. В ноябре 2017 года матче с «Ак Барсом» сразу две травмы получил, долго восстанавливался, потому что не было понятно, насколько тяжело повреждение. Третья травма тоже случайно произошла — я просто сильно скучал по хоккею и переоценил свои возможности. В итоге полез и в борт влетел. Но ничего, будем считать, что все свои травмы я пережил, и больше проблем со здоровьем не случится.

— После каждой вашей травмы на вас чуть ли не крест ставили. Вы сами-то после третьей не подумали: карьере - конец?

— Я тогда ключицу сломал, но сразу знал, что всё будет в порядке. Не знаю, почему. Помню, лежу в больнице и чувствую, что всё окей.

— Вы сломали ключицу на Кубке Шпенглера в декабре 2018-го и восстановились за полтора месяца. Это даже быстрее, чем планировалось. Так рвались на лёд?

— Просто быстро заживало.

— Как так получилось вообще?

— Толкнули в спину, влетел в борт. В раздевалке доктор сразу сказал, что либо связка, либо кость. Снимок показал перелом.

— Тогда расскажите про то злополучное столкновение с Клинкхаммером в 2017-м, когда вы получили перелом. Сразу поняли, что всё плохо?

— Я от боли начал ползать по льду. Не понимал, что происходит. Ощущение было, как будто ногу разрезали пополам. Меня ели донести до кареты Скорой помощи, там обезболивающее вкололи и отошло. Видео, конечно, страшное.

— Пересматривали?

— Да, смотрел. Анализировал, как можно было избежать столкновения.

— Вы из-за этой травмы не поехали на свой второй молодёжный чемпионат мира. В 19 лет принять, что пропускаешь главный на тот момент турнир жизни, очень сложно?

— Я приехал на сборы в Новогорск, но нога очень болела. Восстановление проходило тяжело, но уже прошло полтора месяца с момента столкновения. Позвонил Валерий Николаевич (Брагин — прим. авт.) и спросил, могу ли приехать. Сказал: «Да». Но прошло несколько дней с начала сбора, а нога не проходила, не мог кататься. При этом очень хотел поехать на ЧМ. Спросил у отца совета. Папа сказал: «Ты только начинаешь играть в хоккей, не всегда получается то, что хочешь». Мне полегчало, пошёл к тренерам и всё объяснил.

— Как восстанавливались после такой травмы?

— Травма непростая — перелом голеностопа, плюс связки повреждены. Сначала ходил в гипсе, ногой не двигал, потом разрабатывал ногу, а это адская боль. Мне человек на ногу ложился и тянул. Кость к тому времени срослась, но боль никуда не ушла.

— Вы вернулись на лёд в январе 2018-го года, чувствуя боль. Как быстро поставили диагноз — разрыв связок колена?

— Когда начал играть, боли особой не было, просто колено не слушалось: дергалось, вылетало. Всё это длилось до конца сезона. Делали МРТ - ничего не видели. Не знал, что вообще происходит. В результате как-то пошёл гулять с собакой, начал спускаться с горки и упал - колено в очередной раз подвело, и я понял: надо что-то делать. Отправился на обследование в Москву, после которого мне сказали: разрыв связок.

— Какие сроки восстановления называли?

— Полгода. Но начиналось всё с одного месяца, потом два, три… А когда услышал о шести - вообще потерялся, звон стоял в ушах, не понимал, что доктор говорит. Не ожидал услышать такой вердикт.

— Думали, что может и не получится вернуться?

— Не то, что не получится… Мне нравится играть в хоккей, и пропускать полгода — это очень тяжело. Я как подумал об этом, так сразу не по себе стало.

— Если бы сразу обнаружили эту травму, всё бы быстрее прошло?

— Я бы начал сезон с самого начала, а не с ноября.

— Вы вернулись на лёд в ноябре 2018-го в матче с «Ак Барсом». Помните свои ощущения? Поймали себя на мысли, что как будто вечность не играли?

— Да, были такие ощущения. Я вообще не понимал ничего. Вышел, стадион заполнен, все орут. Отвык от этого. В первой же смене на мне провели силовой, я упал. Доктора за голову схватились. Но всё было нормально. В первом матче сыграл чуть-чуть. В следующем отметился голевым пасом, а через игру забил первый гол.

— Шайбу забрали домой на память?

— Да, лежит у папы.

— После тяжёлых травм хоккеисты обычно подсознательно начинают играть осторожнее.

— На льду мне никогда не бывает страшно. Просто теперь стал понимать, как играть, чтобы больше не получать таких травм.

— Не думали, что на вас порчу наслали?

— Говорили в церковь сходить. Но, надеюсь, дело не в этом.

ДОСЬЕ

Григорий Антонович ДРОНОВ

Родился 10 января 1998 года в Магнитогорске

Карьера: «Стальные лисы» (Магнитогорск, МХЛ) - 2015 -17 гг. , «Металлург» (Магнитогорск, КХЛ) - 2016 - по н.в.

Достижения: бронзовый призёр молодежного чемпионата мира (2017)

Источник