Кирилл Марченко: «Играл в ВХЛ, а через неделю уже в СКА стал голы забивать»

19-летний форвард во второй раз в карьере выступает на молодёжном чемпионате мира. Но если в Ванкувере Кирилл Марченко был игроком четвёртого звена, то теперь стал одним из лидеров сборной России. По окончании группового этапа Кирилл рассказал, как оценивает свою игру, откуда у него крутой бросок и почему он решил остаться в СКА ещё на два года.

— Кирилл, как отметили Новый год?
— Да на самом деле никак. Собрались в 21:45 по местному времени (23:45 по Москве — прим. ред.), посмотрели речь президента, поздравили друг друга и всё. Я даже не дождался того момента, когда в Чехии Новый год наступит, ушёл спать. В прошлом году на молодёжном чемпионате в Ванкувере было то же самое.

— Родители к вам приехали?
— Да, мама с папой и младшим братом. Правда, 2 января брат уехал, у него свои соревнования начинаются. Он 2006-го года рождения, играет в питерском «Динамо». У него сборы начинаются.

— Какие у него перспективы в хоккее?
— Он, как и я, нападающий. Правда, леворукий. Надеюсь, у него перспективы лучше, чем у меня. Стараюсь ему во всём помогать, и хочу, чтобы все ошибки, которые я допустил, он не совершал.

— Какие ошибки?
— В плане подготовки: я поздно понял, что нужно для хоккеиста, как важна растяжка и так далее. Наверное, только года четыре назад ко мне пришло это понимание. Чем раньше это поймёшь, тем больше будешь прогрессировать. Объясняю брату, что нужно дополнительно заниматься. Это будет только в плюс. Хотя понимаю, что в 12-13 лет особо ничего делать не хочется, всё из-под палки идёт.

— У вас какие отношения с братом: он с восхищением на вас смотрит, или вы постоянно соперничаете?
— Он больше радуется моим успехам. Я хожу на его матчи и тоже радуюсь за него. Друг другу подсказываем, ведь со стороны многие вещи лучше видно.

— Вы родились в Барнауле. Расскажите о своём детстве.
— Отец поставил на коньки, начинал на улице, а потом всё закрутилось-завертелось. До 10 лет там занимался с Андреем Свечниковым и Матвеем Ворониным. Потом поехал в Тюмень, без приглашения; решил попробовать себя в более сильной школе. Команда из Барнаула выступала в дивизионе «Сибирь — Дальний Восток», там уровень был намного ниже, чем в Челябинске или Екатеринбурге. В Тюмени у меня была задача пробиться в четвёртое звено второго состава. Тренер попался хороший, взял меня, и я потихоньку начал расти.

— С Андреем Свечниковым вы долго играли вместе?
— В одной команде не помню, сколько играли, наверное, года два. Он раньше меня уехал из Барнаула. Мы знакомы, Андрей меня помнит, но плотно не общаемся. Я слежу за ним, рад за него.

— В Тюмень вместе с родителями переехали?
— Да, тогда брат начал заниматься хоккеем, в одной школе играли. Они сами решили переезжать, вроде бы сейчас не жалеют об этом.

— Как быстро в Тюмени стали прогрессировать?
— Да всё зависело не только от меня, но и от стечения обстоятельств. Тренер попался хороший, помог мне сильно. В Барнауле у нас было мало льда и тренировок, мне нужно было догонять ребят. Тренер поставил мне катание, технику, бросок. Кто-то заболел, меня заявили на игру, я сыграл удачно, так всё и пошло.

— Никогда не ленились?
— На льду никогда. Ну, может, только в тренажёрном зале не хотел порой заниматься. В подростковом возрасте такое у всех встречается, хотя сейчас понимаю, что так не стоило себя вести.

— В Тюмени вы с Иваном Морозовым играли?
— Да, но он чуть раньше приехал. Ещё были Данила Галенюк и Паша Дорофеев. Наш тренер Олег Таубер делал упор не на результат, а пытался наши индивидуальные качества развивать. Те, кто хотел работать, смогли состояться в хоккее. Было много разных упражнений и к каждому был индивидуальный подход.

— Жёстким был?
— Где надо, мог «вставить» или крикнуть. Но в целом особо не орал.

— Переезд в Ханты-Мансийск был радостным событием — возможность от родителей вырваться?
— А я туда вместе с ними переехал, и в Питере потом тоже с ними. Везде с родителями, но это в большой степени из-за младшего брата. В Ханты я поехал, потому что в «Югру» перешёл наш тренер Таубер и позвал нас всех. Человек пять-семь поехало. Я почти всё время жил в интернате, а у родителей — только в выходные. Получилось, что в Тюмени у брата с тренером не сложилось, вот и пришлось переезжать. На самом деле, хорошо, что всё так получилось, намного лучше когда семья рядом. Сейчас я понимаю, что в 14-15 лет надо было за мной следить.

— Родители со спортом связаны?
— Нет, у отца сельскохозяйственное предприятие в Барнауле. У него есть ещё один партнёр, который всё время находится на месте. Поэтому папа может быть в отъезде, но всё лето проводит там.

— Папа не расстроился, что сыновья в его сферу не пошли?
— Нет, он сам говорит, чтобы лучше спортом заниматься и удовольствие получать. Папа в юности в волейбол играл, но не сложилось.

— Морозов рассказывал много забавных историй про «стрелки» в Ханты-Мансийске. Вы участвовали?
— Я ни в чём таком не участвовал, наверное, поэтому жив и здоров сейчас. Были какие-то инциденты, но до серьёзных «стрелок» с массовыми драками не доходило. Выйдет пять человек на пять, один с другим подерутся, и разойдутся.

— Как у вас с учёбой было?
— Как и все, учиться не очень хотел. Родители за этим следили, не давали прогулять школу. Им сразу звонили, если я вдруг на урок не пошёл. Было обидно, когда другие прогуливали, а мне приходилось ходить. Правда, тоже пропускал, а папа мне потом «выписывал». Он очень отрицательно реагировал даже на то, что я опаздывал. Отец у меня строгий.

— В Хантах зимы еще более суровые, чем в Барнауле или Тюмени?
— Да. Летом не особо тепло, много мошек и комаров. Зимой -50 держится, снег выпадает в сентябре. За несколько лет я, конечно, привык. Но в первый год было тяжело. Выходишь на улицу, и ресницы сразу замерзают.

— Чем там заниматься, если больше полугода снег лежит и жуткий холод?
— Нашли развлечения. У нас квартира была напротив горнолыжного курорта, мы туда часто ходили. Катался на сноуборде и горных лыжах.

— Так опасно же для хоккеистов.
— Ну да, но тогда не думали об этом, были детьми. В профессиональном контракте даже прописано, что нельзя экстремальными видами спорта заниматься. Я долго учился кататься на сноуборде, падал, разбивался, но без серьёзных последствий.

— Переход в СКА стал сюрпризом?
— «Югра» вылетела из КХЛ, надо было переподписывать контракт. Я знал об интересе СКА, и не особо принимал участие в переговорах, всё велось через агента и отца. Просто спрашивали о моём желании. Был вариант либо в СКА, либо в Америку поехать. Решили, что лучше в Петербург, потому что там все условия для развития есть.

— Сыграло роль, что в тот же год в СКА перешёл и Галенюк с Морозовым?
— Да, конечно. Я так понял, Галенюк ходил и всем в СКА говорил, что нас с Морозовым тоже надо забирать (смеётся). Видимо, ему скучно было. Мы первое время все вместе держались, ещё Зоркин приехал. Ходили своей четвёркой, а сейчас уже всех знаем, со всеми общаемся.

— Почему не поехали в Америку?
— Мы все решения принимаем с отцом; посчитали, что будет лучше остаться в России. Я был не готов в переезду за океан, а да и в СКА отличная система.

— Не смущал тот факт, что в СКА молодёжи практически нереально пробиться в основу?
— Думал об этом. Но это же можно назвать испытанием, которое нужно преодолеть. Такие ситуации во всех топ-клубах КХЛ. Просто нужно работать и стараться, чтобы быть лучше других и больше играть.

— Помните свой первый матч в КХЛ?
— В «Югре» две игры провёл, в одной 15 минут, а во второй — 12. Там мне много доверяли. Для 17-летнего парня в маске это был вообще космос. А в СКА в первый раз вышел на 15 секунд (с «Северсталью» 12 октября 2018-м года — прим. ред.). Шайбу даже не успел потрогать, один кружок сделал, и поехал на смену.

— В «Хоккейном городе» огромное количество тренажёров и возможностей для тренировок. Много дополнительно занимаетесь?
— Да, когда в Высшей лиге играл, то много тренировался. В КХЛ на дополнительную работу практически не остаётся времени. Но стараюсь ходить и что-то сам делаю. Бросковый зал или тренажёрка открыты постоянно, только тренируйся.

— У вас хороший бросок. Как над ним работаете?
— Мне лет с 16 говорили, что бросок у меня неплохой. Много над ним работал. Когда не было ещё профессиональных сборов в июне, постоянно с дедушкой в деревне занимались. У нас были хоккейные ворота, и я бросал тяжёлыми и обычными шайбами. Это дало результат.

— Считаете ли, что вам отчасти повезло, что забили за СКА и потом стали больше играть?
— Где-то, конечно, везение. Но из личного опыта могу сказать, что только с тяжёлой работой приходит удача. Это всё взаимосвязано. Вывод только один — надо работать и работать.

— Доверие тренерского штаба СКА окрылило или наоборот стали больше волноваться?
— Волновался я во всех матчах. Такой уровень, такая команда, цена ошибки очень велика. Благодарен тренерам, что доверили и дали шанс.

— Вас же даже на большинство выпускали.
— Да это просто у Ткачёва была травма, и я выходил на его месте. Правда, сменщик из меня так себе (смеётся). Но всё что мог делал, старался, где-то, может, волнение подвело. Над психологией мне ещё работать и работать.

— У Галенюка совета не спрашивали?
— Он всё это прошёл в начале сезона, говорил не переживать. Да и я особо не переживал, просто копался в себе. Старался не рисковать в игре, не ошибаться, поэтому суперяркой игры не получилось.

— Ловили себя на мысли в последние месяцы: «Блин, неужели это всё со мной происходит»?
— Всё очень быстро поменялось, буквально по щелчку пальца. Играл в «Вышке», а через неделю уже в КХЛ, даже каким-то боком стал голы забивать.

— У вас биография похожа на путь Никиты Гусева — из «Югры» в СКА. Никогда не сравнивали?
— Нет. Да где Гусев, а где я?

— В детстве на кого равнялись?
— На Гусева в «Югре» смотрел, когда он голы с лицевой линии забивал. В НХЛ были свои кумиры. Одно время Овечкин нравился, да и сейчас нравится. Но тогда прям фанател. Заматывал клюшку, как он. Мне лет 14-15 было. Да многие так делали!

— Долго думали перед тем, как продлить контракт со СКА?
— Месяца полтора длились переговоры. Достаточно долго с отцом думали, и в итоге решили, что так будет лучше для моей карьеры.

— Что было для вас в приоритете — деньги, или гарантии, что будете много играть?
— Да какие деньги? О них в моём возрасте точно думать не стоит, заработаю, когда чего-то добьюсь. Так что даже думать об этом не хочу, сейчас главное играть и развиваться. Именно это мы ставили с папой на первое место. Мне ещё нужно дотянуть до уровня КХЛ. Уехать я смогу и через два года.

— В СКА все контракты сейчас продлевают до 2022-го года, когда будет олимпиада. О ней был разговор?
— Может, конечно, это и связано, но таких разговоров не было. Мне до этого ещё работать и работать. Просто сам хотел на два года контракт — это оптимальный срок.

— С первого контракт со СКА купили себе сразу что-то дорогое?
— Нет, я стараюсь особо деньги не тратить, коплю. Своей зарплатой я сам распоряжаюсь, без участия родителей. Просто договорились с ними, сколько я буду откладывать, а сколько тратить.

— До сих пор живёте с родителями?
— Пока да. Если честно, не хочется уезжать. К тому же они часто улетают в Барнаул, потому что брат в интернате живёт, а за мной следить уже не надо. Я остаюсь один, и мне это совсем не нравится. Не хочу жить один, придётся постоянно самостоятельно вставать и готовить себе завтрак. Это не моё.

— Могли проспать тренировку?
— Нет, такого никогда в жизни не было. Бывало, что будильник не слышал, но никогда не опаздывал на тренировку. Она превыше всего, лучше уж не позавтракаю.

— Вы вместе с Морозовым и Галенюком летом ездите на сборы. Многое они вам дали?
— Да, мы хорошо там поработали, тренировки классные были. Всё, что нужно в плане индивидуальной работы, нам там дали. В Америке все готовятся самостоятельно, так что там знают, как подготовить хоккеиста. Я, правда, как Морозов, шесть килограмм не набрал. Может, только два. У меня вообще всегда проблемы с набором веса — рост 189 см, а вес 82 кг. Мне надо в идеале еще килограмм три-четыре набрать. Когда все сидят на диетах, я спокойно могу пирожные есть.

Кирилл Игоревич Марченко

Родился 21 июля 2000 года в Барнауле

Клубная карьера: «Мамонты Югры» (Ханты-Мансийск, МХЛ), 2016 -2018 гг., «СКА-Варяги» (Санкт-Петербург, МХЛ), 2018-2019 гг., «СКА-1946» (Санкт-Петербург, МХЛ), 2018-2019 гг., «СКА-Нева» (Санкт-Петербург, ВХЛ), 2018-2019 гг., СКА (Санкт-Петербург, КХЛ), с 2019.

Достижения: бронзовый призёр молодёжного чемпионата мира (2019).

Источник